- Почему ты такой, Лютнист? - тихо спросил Риверс как-то вечером, когда очередная дорога привела их на какой-то сеновал. Слава всем богам, в этом мире климат был теплым и относительно постоянным…
- Это мое предназначение, - юродивый был кем угодно, но не глупцом. - Твое - идти, мое - показывать другую сторону бытия…
- За него нас чуть не побили в прошлый раз, - напомнил Странник.
- Бывало и били, - пожал плечами Лютнист. - И собак спускали, и камнями кидались…Всякое было, вон, в реке утопили…но ты спас.
- А где твоя лютня, Лютнист? - тихо спросил Странник.
- Разбили о голову. Добрые люди думали, что они вобьют туда остатки разума. Они не понимают, что мы не знаем такого слова.
И улыбнулся. Широко, бездумно, от всей души, лучась светлыми глазами, словно двумя солнышками…И у Риверса не повернулся язык сказать своему нежданному спутнику, чтобы дальше тот шел сам. Как он хотел. Раньше.
«Прибьют ведь, - подумал Странник, зарываясь поглубже в сено, - Снова утопят, а меня рядом не будет, не вытащат же. Помнится, отец еще говорил: люди, храните своих юродивых. А этот…точно. Юродивый.»
А Лютнист сидел и улыбался закатному солнышку, ветру с поля, вечерним сверчкам. Он любил этот мир.
И мир отвечал взаимностью.